.

а я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску.

заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.

будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,

будем разглядывать волчий след, одеваясь в  овечьи латы. 

какая теория прозы, ты что? а там океан и горы.

там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.

большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу,

там дорога из "где-то" ведёт в "нигде", минуя посёлок "либо".

там будут живые: Ахматова, Блок - в виде цветных водопадов.

а по выходным там гуляет Бог. любит до полураспада.

там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.

но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.

а я повторяю: поедем со мной к луне цвета спелой клюквы.

хватит глотать, разбавляя слюной чужие мысли и буквы.

поедем. там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.

там валят в реки деревья бобры, отстраивая плотины.

засыпаешь. и книги твои храпят с чистых беспыльных полок.

засыпаешь. висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.

выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.

через время я нагружу собак и огней тебе привезу!

чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки, и книжный шкаф,

привезу медведицу: вот, посмотри, не понравится - спрячу в рукав. 

я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.

но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу. 

что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и тушей?

и всё говорил, говорил, говорил и требовал: слушай, слушай!

а, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак..

послушай, чего там вообще сдают?

хочу поступить на филфак.